Они молча проехали еще одну милю.

– Ты жестокий человек, Ричер, – наконец сказала Элис.

– Мне кажется, я реально смотрю на вещи, – после некоторых раздумий ответил он. – И в целом я порядочный человек.

– Некоторые нормальные люди с тобой не согласятся.

Он кивнул.

– Многие из вас так думают, – сказал он.

Он стоял под теплой водой, пока не согрелся, а потом занялся волосами. Щедро вылив шампунь на ладонь, он принялся массировать кожу голову кончиками пальцев. Потом сполоснул руки и намылил лицо, шею и уши. Закрыв глаза, он позволил воде смыть мыло. Выдавил шампунь на грудь, заросшую темными волосами. Намылил спину, подмышки и ноги.

Потом долго и тщательно мыл руки и предплечья, как хирург, готовящийся к операции.

– Сколько еще осталось? – спросила Элис.

Ричер прикинул расстояние на карте.

– Двадцать пять миль, – ответил он. – Мы пересечем I-десять и поедем на север по двести восемьдесят пятому шоссе в сторону Пекоса.

– Но руины находятся на другой дороге. Той, что ведет в Монахан.

– Верь мне, Элис, они остались на двести восемьдесят пятом. Они хотели иметь возможность сразу же оказаться на нужном шоссе.

Она промолчала.

– Нам нужен план, – сказал Ричер.

– Чтобы разобраться с третьим убийцей? – спросила Элис. – Я понятия не имею, как это сделать.

– Нет, что нам делать дальше. Как освободить Кармен.

– Уверенности в себе тебе не занимать.

– Какой смысл рассчитывать на поражение?

Элис пришлось сильно притормозить на повороте, и машину занесло. Но затем дорога на сотню ярдов стала прямой, и Элис тут же увеличила скорость.

– Хабеас корпус, [28] – сказала она. – Мы пойдем к федеральному судье и внесем срочное ходатайство. Расскажем все как было.

– И у нас получится?

– Именно для этого и нужен хабеас корпус. Он работал в течение восьмисот лет. Нет никаких оснований считать, что сейчас будет иначе.

– Хорошо, – сказал Ричер.

– И еще одно.

– Что?

– Нам потребуются показания. Так что тебе придется оставить этого человека в живых. Если я не слишком многого прошу.

Он закончил мыться и остался стоять под теплыми струями воды. У него возникла новая мысль. Ему потребуются деньги. Его напарники не вернутся. Команда убийц закончила свое существование, и он снова стал безработным. Его этот факт совсем не радовал. Он не был лидером и не умел создавать выгодные для себя ситуации. Его вполне устраивала работа в команде. А теперь он вновь остался один. У него были спрятаны кое-какие деньги дома, под матрасом, но не слишком много. Ему потребуется еще, и очень скоро.

Он повернулся так, чтобы вода лилась на голову. Может быть, стоит взять девочку в Лос-Анджелес. Там он сможет ее продать. Он знал подходящих людей. Они занимались детьми – усыновлением и другими вещами, в которые он не собирался вникать. Сколько ей? Шесть с половиной. К тому же она белая. Кое-кто заплатит за нее много денег – у девчонки такие роскошные светлые волосы. Голубые глаза могли бы добавить пару тысяч, но она и так очень хорошенькая. Люди, которых он знал, могут дать за нее приличные деньги.

Но как ее туда доставить? «Форд-крауна» нет, но он мог взять напрокат другой автомобиль. Нужно немного подумать, ведь он делал такие вещи прежде. Он позвонит в Пекос или Форт-Стоктон, и утром ему привезут машину. У него полно фальшивых документов. Но тогда водитель, который доставит машину, увидит его лицо. И девчонку. Нет, он спрячет ее в комнате женщины, а парня пригласит к себе в номер. И все же это риск.

А еще можно украсть машину. Прямо здесь, на парковке мотеля. В молодости ему приходилось воровать автомобили. Он отодвинул занавеску и наклонился, чтобы посмотреть на часы, которые лежали рядом на стуле. Четыре тридцать утра. В пять они могут выехать. За два часа до того, как владелец обнаружит, что его машина исчезла, – к этому моменту они будут уже в сотне миль отсюда. У него есть запасные номера. Калифорнийские номера с машины, взятой напрокат, и техасские, которые он снял с «форд-крауна».

Он вернулся под душ и поправил занавеску. Решение принято. Если на парковке окажется белый седан, он его возьмет. Седан – самая распространенная машина на юго-западе, а белый цвет встречается чаще других из-за палящего солнца. Ребенка можно посадить в багажник. Никаких проблем. Лучше всего подойдет двухлетняя «королла» – как раз то, что надо. К тому же ее легко перепутать с «шевроле призм» или дюжиной других иностранных марок. Даже полицейские, регулирующие дорожное движение, не всегда отличают «короллу». Он сможет доехать на ней до самого дома. Там он продаст еще и машину, а не только ребенка, и заработает немного денег. Он кивнул. Улыбнулся и снова принялся намыливать руки.

В десяти милях юго-западнее Форт-Стоктона дорога свернула направо, спустилась вниз по склону холма и дальше шла параллельно лощине Большого Каньона. Потом она протянулась к развязке с I-10, которая имела на карте вид паука с восемью ногами-дорогами, сходящимися в одном месте. Северо-западное ответвление и было 285-м шоссе, ведущим в Пекос, что на карте соответствовало повороту налево на девяносто градусов. После этого оставалось около двадцати миль до окраины Форт-Стоктона и моста через Койаносу.

– Вот где мы должны их искать, – сказал Ричер. – Где-то на протяжении двадцати миль. Мы поедем на север к мосту, развернемся и двинемся обратно на юг. И увидим все так, как видели они.

Элис молча кивнула, и они помчались вниз по склону. Колеса подрагивали на неровной поверхности дороги, мощная машина раскачивалась на рессорах.

Элли проснулась из-за шума душа. Он стучал по кафелю за стенкой, напоминая дождь, который барабанил по крыше мотеля. Она натянула простыню на голову, а потом вновь спустила ее. Посмотрела в окно. Молний больше не было. Она напряженно прислушалась. Гром не гремел. Потом она сообразила, что это шумит вода в душе. Дома ее душ так не шумел, но у мамы он грохотал, как настоящий водопад.

Мужчина находился в душе.

Она опустила простыню до пояса и села. В комнате было темно, но сквозь незадернутые шторы проникал желтый свет. На улице было мокро. Она видела капли воды на окне.

Она находилась в комнате одна.

«Конечно, какая я глупая, – сказала себе Элли. – Он же в ванной».

Она спустила простыню до щиколоток. Ее одежда была сложена на стуле, стоящем возле окна. Элли выбралась из кровати, на цыпочках подошла к столу и взяла трусики. Быстро натянув их, надела футболку. Потом схватила шорты, проверила, где перед и где зад, и надела их. Заправив в шорты футболку, уселась на пол, чтобы завязать шнурки туфель.

Душ продолжал шуметь.

Она встала и тихонько прокралась мимо двери в ванную. Элли очень боялась, что ее туфли заскрипят, поэтому она старалась ступать на ковер, подальше от линолеума. Она остановилась и прислушалась.

Душ продолжал шуметь.

Она прошла по маленькому коридорчику мимо стенного шкафа до самой двери. Здесь было темно. Она постояла, изучая дверь. Ей удалось разглядеть ручку, рычаг и цепочку. Ручка – ну, тут все понятно. Рычаг – это замок. А вот зачем нужна цепочка, она не знала. Наверху была узкая щель, которая расширялась внизу. Элли представила себе, как дверь открывается. Цепочка помешает ей распахнуться, сообразила она. Элли принялась ее рассматривать. Цепочка находилась очень высоко. Она вытянула вверх руку, но не смогла до нее достать. Тогда Элли прижалась к двери, и ей удалось дотянуться до цепочки кончиками пальцем. Она даже сумела отодвинуть ее в сторону, пока кончик не вошел в большое отверстие. Однако вытащить ее у Элли не получилось.

Душ продолжал шуметь.

Тогда Элли уперлась в дверь ладонью левой руки и приподнялась на цыпочки. Вытянувшись вверх так, что заболела спина, она ухватилась пальцами за цепочку и потянула. Ничего. Опустившись на всю ступню, она снова прислушалась.